Дети войны. «Голод пережили дважды»

Образ Антонины Ивановны Прокопенковой (на снимке) как худенькой, невысокой, щебетуньи-говоруньи, сложился в моей памяти еще в детстве. И, кажется, баба Тоня, до сих пор не изменилась. Осталась такой же приветливой и шустрой, несмотря на свои далеко не молодые годы, и болячки, постепенно подступившие вместе с утекающими, словно вода в быстрой горной реке, летами.
Совсем недавно я узнала, что эта замечательная женщина причислена к огромной «армии» детей войны — особой категории населения, переживших тяготы кровавой бесчеловечной Великой Отечественной войны и многострадальные, послевоенные голод и разруху. Сама соседка говорит, что прожитую ею жизнь идеальной назвать трудно.
Тяжелое детство девочки Тони прошло на западе нашей огромной страны, в Воронежской области. Именно там ее семью настигла страшная битва. Отец Иван Максимович отправился на фронт защищать отчий край от врага, оставив дома маму Анну Федоровну с пятью детишками. Оба родителя трудились на колхозной земле. От восхода солнца и до его заката. За копейки. Раньше зарплату не вводили, труд оценивался натурой: пшеницей, горохом, сахарной свеклой. Бывало, в доме появлялись сладенькие пузатые арбузы и дыни, выращенные теми же колхозниками. Денежная оплата позже появилась.
Областной центр от поселка Ключик, где жила наша героиня, находился примерно в ста пятидесяти километрах. Несмотря на, казалось бы, большое расстояние, местные могли расслышать грохот канонады от разрушительной бомбежки Воронежа. А вот небольшой поселок удалось уберечь от захвата.
Шли советские войска в круговую куда-то в даль. «Пришли к нам русские солдаты. Их было много, поэтому пришлось всех разместить на полу. Бойцы уснут, а мы, ребятишки, осторожно подойдем и хлебца кусок достанем у них, и едим. Крали, короче говоря. Одна причина оправдывает нехороший поступок — сильно кушать хотелось. А вот немцев я не видела, они чуть-чуть до нас не добрались», — вспоминает Антонина Ивановна.
В 1950 году к родным вернулся хозяин семейства. Сражаясь за Родину, принес в жертву собственное здоровье, «заработав» язву желудка. Придя домой, мужчина сильно заболел. Тут на семью обрушился новый голод. От того, что нечем было питаться, пришлось делить на каждого конскую голову, откуда-то принесенную папой. В лесу дети добывали желуди, а после того, как урожай в поле соберут, находили колоски. Мама «добычу» на ручной крупорушке молола. Из полученной от желудей муки лепешки коричневые, горькие пекли.
Выручала корова-кормилица. «Когда война была такая, ой-ой-ой, кражи частые случались. У всех воровали все, что могли унести. Помню, мать загоняла скотинку в сенки, пряча ее от похитителей, — рассказывает наша героиня.
Отец умер в 1951 году. У матери остались только дети-кровиночки.
Тоня в то время на первый курс Борисоглебского сельскохозяйственного техникума поступила, учиться на землеустроителя.
Старшая сестра Люба организовала походы с младшей ребятней на косьбу травы козам. Накошенную сестрицей мураву веревочкой завязывали, и, взвалив на плечо, домой несли. Там рассыпали ношу, чтобы сохла. Собранная зелень необыкновенный запах истончала. Такая пахучая была, не то, что здесь, на Дальнем Востоке.
«Война до нас не дошла, но мы пострадали хуже войны. Потому что голодовали. И так случалось, что очень трудно было выжить, — продолжает делиться воспоминаниями о тяжелой поре баба Тоня. — Мама все-таки преодолела это испытание. Позднее она переехала к младшей дочери Тае в город Эртиль Воронежской области, где в 85 лет и умерла».
После окончания техникума молодого специалиста направили в Амурскую область. Из Благовещенска девушке велено было ехать в Ромненский район, где «гостью с запада» приняли на работу в Молотовскую МТС, находящуюся в Знаменке. Полученные профессиональные знания там как-то особо и не пригодились. На поля, где съемки велись, раз или два выезжать пришлось, а потом деятельность прекратилась за ненадобностью. Освоила бухгалтерскую науку.
Спустя три года, в 1959 г. женщину перевели трудиться в Ромны, в Сельхозтехнику, где сначала ее приняли бухгалтером, вела учет автомобилей. Через десяток годков перевели в мастерскую, поставили нормировщиком, а в последующем присвоили должность инженера-нормировщика. Этим делом занималась 20 лет. В общей сложности Антонина Ивановна отдала работе в организации 34 года. Выйдя на пенсию, пару месяцев покорпела в райсобесе, и окончательно ушла на заслуженный отдых.
Моя героиня говорит, что легкой жизни она не видела. Тем не менее, перебирая многочисленные черно-белые фотографии и кое-где снимки в цвете, на которых изображены молодые парни и девчата, взрослые люди, внуки, взяв в руки очередное фото, иногда попутно, искренне доверяя, рассказывает о жизненных перипетиях того или иного человека. Не все частные факты из биографии можно «оголить» на странице, уж слишком они личные, и чужому глазу не нужные. Стоит только сказать, что счастье материнства она познала сполна, вырастив двух дочерей — Татьяну и Валентину. А те, родив сыновей и дочку, доставили женщине удовольствие стать бабушкой.
Иногда, торопясь домой с работы по родной улице, мне краем уха приходится слышать звонкий веселый смех, по-юношески задорный. Я знаю, так в разговоре смеется только баба Тоня, а короткая женская стрижка, слегка похожая на мальчишескую, придает ей особенное озорное обаяние, которое очень идет.
Антонина Ивановна, никогда не унывайте, живите долго, по возможности не болейте. Пусть у вас все будет хорошо.